В письме М. П.  Дозорцевой – заведующей Медицинским отделом МК ВКП/б/ (1948) С. С. Юдин писал: «… Организованный как Институт скорой помощи, при центральной станции Скорой Помощи, наш стационар уже давно вырос в крупнейшее клиническое учреждение, далеко перекрывшее первоначальные задачи. Решая лечебную и исследовательскую задачи в отношении неотложной хирургии и тяжелой уличной и фабричной травмы, наш стационар давно уже превратился в крупнейшую хирургическую клинику, где наряду с экстренной хирургией городского типа решаются проблемы военной тематики, проблемы рака, пластической хирургии, вопросы обезболивания, переливания крови, антисептиков, антибиотиков и т. д. Все эти отдельные проблемы связаны одна с другой, выдвигаются в ходе общеклинической работы и могут решаться только в клиническом плане. Взять ли проблему острых желудочных кровотечений, или трансторакальные операции при раке пищевода, или лечение ожогов, проблему илеуса или перитонита, любые случаи тяжелых переломов и т. д., в каждой из этих проблем теснейшим образом сочетаются задачи наркоза и анестезии, трансфузии крови, антибиотиков, рентгена, лабораторий и проч. … Далее, в силу неотложности хирургии во всех случаях, доставляемых «Скорой Помощью», все дежурные хирурги, работающие в наших клиниках, обязаны быть поливалентными хирургами, а ни коим образом не узкими специалистами. За любую ночь им придется оперировать и перед тем диагностировать и прободные язвы и почечные колики, внематочные беременности, разрывы a.meningea mediae, ранения сердца, вправлять вывихи бедра и гипсовать лодыжечные переломы. Они обязаны все это делать одинаково искусно!! Это не только conditio sine qua non  в условиях нашего Института, но обстоятельство это имеет громадное общегосударственное значение и первостепенное оборонное. Государству мы готовим полноценных настоящих хирургов, могущих самостоятельно работать не только в районных, но и областных больницах. Армии мы готовим драгоценных армейских хирургов и ведущих хирургов для фронтовых эвакопунктов действительно квалифицированных.

            …по своему профилю хирургия в нашем Институте самая разнообразная, всеобъемлющая; это требует от хирургов широкой эрудиции и не допускает узкой специализации.

            Таковы мои требования, сложившиеся за 20 лет моей работы в качестве руководителя всей хирургии нашего учреждения бессменно, за время двух десятилетий. Они выявлены жизнью, хорошо продуманы и нашли свою полнейшую апробацию при такой проверке, какой была Отечественная война. Как в самой Москве, осенью и зимой 1941-1942 гг., так и на фронте наши сотрудники на любых руководящих ролях и у операционных столов оказались на достаточной высоте».

            В 1931 г. по приглашению Наркомздрава в Москву, приехал крупный аргентинский травматолог L. Zeno, который являлся последователем и сторонником лечения переломов по методике австрийского травматолога Л. Беллера (L. Bohler, 1985 - 1973). Суть метода заключался в наложении легких глухих гипсовых повязок, скульптурно облегающих конечность, прочно фиксирующих костные отломки и позволяющих, наряду с созданием покоя для отломков, активно пользоваться сломанной конечностью, что обеспечивало скорое выздоровление и восстановление трудоспособности. L. Zeno по просьбе С. С. Юдина обосновался в Институте, налаживал методику глухого гипсования конечностей и одновременно учился у Сергея Сергеевича хирургии.

            Будучи весьма самостоятельным специалистом, он на собственные деньги закупил в Австрии современное оборудование, и вскоре на втором этаже главного корпуса Института было развернуто травматологическое отделение, заведовать которым было поручено Б. А. Петрову.

С. С. Юдин и Б. А. Петров у входа в операционный блок Института им. Н. В. Склифосовского.

           Как я уже упоминал, С. С. Юдин был ярым противником выделения травматологии, как впрочем, и других разделов хирургии в отдельную специальность. По этому поводу он неоднократно высказывался. Так в 1940 г. («Заметки по военно-полевой хирургии») Сергей Сергеевич писал: «…Тяжелая травма является труднейшей задачей хирургии и постигнуть это дело – значит достигнуть вершин хирургической специальности».

            L. Zeno не жалел сил и времени для обучения сотрудников технике гипсования, которой владел в совершенстве.

            3 марта 1932 г. произошло весьма неприятное событие в Институте им. Н. В. Склифосовского, которое значительно затормозило идеи С. С. Юдина и существенно повлияло не только на становление Института Скорой помощи им. Н. В. Склифосовского и организацию в нем хирургической службы и подготовку высококвалифицированных хирургических кадров, но и существенно омрачило внутреннюю атмосферу в самом Институте.

            В этот день на заседании хирургического общества Москвы в центре внимания оказался доклад L. Zeno об организации борьбы с травматизмом и лечении травматических повреждений. С. С. Юдин перевел доклад и прочел его на русском языке. Реакция определенной части аудитории оказалась ошеломляюще резкой и неожиданной. Особенно критике подверглось два положения доклада L. Zeno: травматология – это часть неотложной хирургии и индустриализация закономерно сопровождается увеличением травматизма.

            Председательствующий на заседании Н. Н. Бурденко, а так же В. В. Гориневская и Н. Н. Приоров высказались за немедленное выделение травматологии в качестве самостоятельной медицинской специальности. Они резко критиковали доклад L. Zeno за идеологическую невыдержанность, утверждая, что в условиях социализма травматизм должен неуклонно снижаться.

            На следующем заседании обсуждались тезисы программного доклада В. В. Гориневской на предстоящем съезде хирургов на тему: «Промышленный травматизм и борьба с ним  в условиях социалистического государства». Докладчица, не стесняясь, заявила о необходимости борьбы с «правыми оппортунистами», «которые в панике кричат о грядущей травматологической эпидемии (Поленов, Чаклин, Зено, Юдин)». Было принято решение: «…Правление считает основные положения доклада L. Zeno неправильными…».

Оперирует С. С. Юдин. 1944 г. Ленинградский фронт. Ассистирует капитан медицинской службы М. Н. Аничков. Операция – вторичная обработка раны коленного сустава на столе конструкции С. С. Юдина.

           Вслед за этим последовала незамедлительная реакция Наркомздрава: в целях упрочения травматологической службы кафедра травматологии и военно-полевой хирургии ЦОЛИУв НКЗ СССР, возглавляемая В. В. Гориневской, срочно перебазировалась из Центрального института травматологии и ортопедии (ЦИТО) в Институт Скорой Помощи им. Н. В. Склифосовского, где и развернулась уже через месяц после упомянутых заседаний хирургического общества, т. е. в апреле 1932 г.

            Надо ли говорить о том, с каким тяжелым сердцем С. С. Юдин передал В. В. Гориневской полностью оснащенное отделение на 236 коек, в то время, как в возглавляемой им хирургической клинике осталось всего 172 койки. При этом травматологическая  клиника получила полную административную независимость от руководства общей хирургией, т. е. от С. С. Юдина, как главного хирурга Института и быстро нашла взаимопонимание  со стороны администрации и общественных организаций.

            Для Сергея Сергеевича это событие было серьезным поражением, так как он всю жизнь ратовал за «единую и неделимую» хирургию, претендуя на единоначалие в хирургической службе Института. Ожесточенная полемика по принципиальным вопросам между С. С. Юдиным и В. В. Гориневской, не утихали до самой войны и, в определенной степени, определяла психологический климат в коллективе, который был весьма далеким от оптимальных режимов.

            Все разрешилось в одночасье, когда В. В. Гориневская в 1941 г. вместе с дирекцией Института позорно сбежала из Москвы, бросив всех своих больных на произвол судьбы.

            Однако, несмотря на все сложности, чрезвычайно активная хирургическая и научно-исследовательская работа в Институте им. Н. В. Склифосовского продолжалась.

            Ниже я привожу лишь основные и наиболее глобальные научные направления, которые разрабатывал С. С. Юдин, и кои принесли ему всемирную славу и признание.

            Пройдя суровую школу I-ой мировой войны, а, затем, работая в «Захарьино», Туле и Серпухове, С. С. Юдин естественно блестяще оперировал всю патологию: как плановую, так и ургентную.  Но, безусловно, основные научные приоритеты Сергей Сергеевич отдавал изучению вопросов хирургического лечения разнообразной желудочной патологии, методам обезболивания, разработке методик создания искусственного пищевода, проблеме переливания трупной крови, а так же вопросам военно-полевой хирургии.

            Руководство центральным Институтом со станцией  скорой помощи давало перспективы для разработки новых проблем, особенно в области неотложной хирургии. Среди многих неотложных проблем Сергея Сергеевича особенно привлекала желудочная хирургия. 42 первых резекции желудка были сделаны им еще а «Захарьино», а затем он радикально усовершенствовал технику резекции желудка, работая в г Серпухове. К концу Серпуховского периода личный опыт С. С. Юдина по первичным резекциям желудка превышал 300 наблюдений.

Оперирует С. С. Юдин. Резекция желудка.       Институт им. Н. В. Склифосовского (1945).

            Современники помнят его талант, неразрывно связанный с желудочной хирургией, которая впоследствии дала ему мировую известность и всеобщее признание. Блестящие доклады С. С. Юдина поражали неожиданностью суждений и выводов и всегда вызывали живой интерес и горячие прения. Его первые демонстрации редких желудочных операций, всегда художественно оформленные, долго оставались в памяти хирургов, а многие из них и сегодня представляют несомненный научный интерес.

            В настоящее время целый ряд вопросов, касающийся язвенной болезни, заново пересмотрен, многие аспекты этой проблемы пересматриваются опять и опять. Однако, окидывая взором прошлое, вспоминая и перечитывая вновь все написанное С. С. Юдиным в отношении язвенной болезни и сравнивая с тем,  что мы видим сегодня, мы еще раз убеждаемся в том, что все сделанное им в отношении лечения язвенной болезни является нужным, своевременным и современным даже в наши дни. С. С. Юдин стремился наиболее радикальными методами разрешить хирургическое лечение язвенной болезни там, где консервативные методы лечения оказывались абсолютно неэффективными.

            Рано убедившись в бесперспективности гастроэнтеростомии, он выступил непоколебимым сторонником резекции желудка при язвенной болезни. Сегодня, после целого ряда паллиативных операций, методом выбора остается резекция желудка, но для того, чтобы это произошло, потребовалась упорная борьба, целая серия работ по изучению отдаленных результатов. Это было нелегко сделать.

Действительно, сила убежденности в целесообразности выполнения гастроэнтеростомии при язвенной болезни была настолько велика во всех слоях хирургического общества, что когда в 1924 г. П. А. Герцен демонстрировал двух больных после резекции желудка по поводу язвенной болезни, все ведущие хирурги Москвы высказались отрицательно, особенно узнав, что выжило  двое из четырех оперированных больных Отстаивая свои позиции, П. А. Герцен тогда сказал мудрые слова: «Надо научиться делать резекцию желудка, и тогда эта операция будет такой же простой, как и снятие ногтя».

            Настойчиво преодолевая все препятствия, Сергей Сергеевич, несмотря на сопротивление всеми признанных авторитетов, идет прямо намеченным путем. В 1929 г. он говорит: «Уже давно, видя многочисленные недостатки гастроэнтеростомии, я стремился делать резекции не только при язвах желудка, но и особенно при язвах двенадцатиперстной кишки, удаляя кроме самой язвы, всю малую кривизну желудка вместе с привратником и всей язвенной зоной».

            В 1928 г. С. С. Юдин решил сделать резекцию желудка в случае свежего прободения язвы желудка, а, впоследствии, при кровоточащей язве желудка и двенадцатиперстной кишки. И уже к концу 1929 г. он представил по прободным язвам огромный по тому времени клинический материал – свыше 100 резекций желудка при прободении.

            Для того, чтобы доказать возможность и эффективность первичных резекций желудка при прободении, всю первую серию операций дядя сделал лично сам.

            Польза резекции желудка при свежем прободении язвы тогда для большинства хирургов не представлялась убедительной, так как главным возражением являлось то обстоятельство, что резекции выполнялись наиболее крепким и молодым больным и в наиболее ранние сроки, прошедшие с момента перфорации (6 часов). Однако этот период конца 20-х гг. определил дальнейшее направление в хирургическом лечении язвенной болезни не только в отношении хронических язв, но и при ее перфорации.

            Отдавшись всецело изучению язвенной болезни, улучшению методов диагностики и результатов радикального лечения, С. С. Юдин проводит все дни, вечера и ночи в Институте. Были полностью оставлены концерты, театры, охота и прочие развлечения. В любой час ночи, как только привозили больного с прободением язвы, Сергей Сергеевич являлся немедленно.

            К концу 1934 г., в период нарастающей дискуссии, С.С.Юдин произвел тысячную операцию при прободении язвы желудка и двенадцатипертной кишки. Из этой тысячи в 673 случаях было произведена резекция желудка с 10% летальности. Количество гастроэнтеростомий с 90% при Красинцеве упало до 8%, ибо по мере накопления опыта стали убеждаться в том, что опасность сужения привратника после наложения швов сильно преувеличена. Общая летальность к этому периоду снизилась до 15,8%. Соотношение резекций к паллиативным операциям составило, как 3 : 1.

            В 1938 г., когда дискуссия в отношении тактики при наиболее бесспорных показаниях к операции, т. е. в состояниях «острого прободения», достигла наибольшей остроты, С. С. Юдин имел основание сказать: «И если еще недавно сторонники гастрэктомии насчитывались немногими единицами, а публикуемый ими материал был еще не велик, то ныне настало время для уже значительных итогов».

            Работы С. С. Юдина и его доклады за рубежом сыграли громадную роль в поднятии авторитета Советской хирургии. Однако как трудно было убедить хирургов в целесообразности резекции при прободении видно из того, что во всем Париже не нашлось ни хирурга, ни лечебного учреждения, которое имело бы материал свыше 10 резекций желудка. Пьер Брок, собравший статистику, в которую он включил хирургов и отделения, где было сделано не меньше 10 резекций при прободении, смог объединить в сводную таблицу только 23 авторов. Самая большая статистика в мире и наилучшие результаты были у С. С. Юдина: 9% летальности против 15% летальных исходов у иностранных авторов, а в Париже, где производились только паллиативные операции, летальность превышала 26%.   

            В 1943 г. С. С. Юдин подводит итоги Института им. Н. В. Склифосовского по хирургическому лечению язвенной болезни и двенадцатипертной кишки. По поводу хронических язв было выполнено 1372 оперативных вмешательства, 2020 операций по поводу прободений и 427 – в связи с кровотечениями.

            Сам же Сергей Сергеевич позже писал: «Наши первичные резекции в 1928 г. были приняты очень скептически. Однако ежегодные отчеты по сотням, а затем и по тысячам таких резекций производили подавляющее впечатление даже на скептиков и колеблющихся. Но новый, революционный принцип, колебавший самые основы ортодоксальной неотложной хирургии, успешно развивался благодаря массовости на концентрированном материале Центрального института скорой помощи в Москве. И сколь круто поднималась по годам отчетная количественная кривая, столь же круто падала кривая смертности, то есть повышались качественные показатели, и если с тех пор сводки института по прободным язвам достигли свыше 3000 оперированных больных и более 2000 первичных резекций, то эти рекордные отчеты интересны тем, что общая смертность в них снизилась в 4 раза, а летальность при резекциях – почти в 10 раз, колеблясь ныне в пределах 1 –2%».

            С. С. Юдин непрерывно работал и над техническим совершенствованием резекции желудка и довел ее до совершенства. Всемирно известны его методы обработки культи двенадцатиперстной кишки при язвах, пенетрирующих в поджелудочную железу «метод улитки», а так же методика резекции желудка при высоко расположенных язвах и опухолях желудка.

            К. С. Симонян (1963) вспоминал: «Однажды, когда больная была уже заанестезирована, Юдина пригласили в операционную. В кабинете Юдина находился ленинградский профессор С. И. Банайтис, который настаивал на том, чтобы Сергей Сергеевич отложил операцию, так как им нужно ехать по важному делу, а времени оставалось меньше часа. Юдин уговаривал Банайтиса подождать, пока он не прооперирует.

-         Но у Вас не останется на операцию даже получаса! – последовал раздраженный ответ.

Юдин продолжал настаивать, и ленинградский профессор вынужден был уступить. Операция – резекция желудка по поводу язвенной болезни – продолжалась тогда 21 минуту.

Выйдя из операционной, вот тут уже спеша, Юдин в дверях спросил:

-         Ну как Вам понравилось?

-         Вы же знаете, - ответил Банайтис, - что «понравилось» это не то слово».

Дороти Хальперн в журнале американских медиков в 1944 г. писала, что присвоение С. С. Юдину звания «Почетного члена Американского Колледжа хирургов» – это «привлечение внимания к тому факту, что он является сегодня одним из великих хирургов мира».