У парадного входа в Институт им. Н. В. Склифосовского. В центре С. С. Юдин. Слева от него – главный хирург английского Короловского флота, контр-адмирал Гордон-Тейлор, справа – Элист К. Кетлер, профессор Гарвардского университета, главный хирург Питер Бенд Брукс Бригхам госпиталя (главный хирург США). 1943 г.

Со слов Дороти Хальперн, когда войска США наступали в Карлсруэ, ночью в госпитале вспыхнул сильный пожар (по-видимому, диверсия), и С. С. Юдин вместе со всеми сотрудниками выносил из горящего госпиталя обездвиженных раненых.

Работы по желудочной хирургии принесли С. С. Юдину вполне заслуженное всемирное признание. Его блестящие доклады поражали и всегда восхищали неожиданностью суждений и выводов, а так же вызывали живой интерес и горячие прения.

С. С. Юдин в своем кабинете в мантии  Почетного члена  Королевского колледжа хирургов Великобритании. В руках диплом Почетного члена в футляре, изготовленный на папирусе (1944).

 В своей известной монографии «Этюды желудочной хирургии», которая была подготовлена к печати в 1948 г., Сергей Сергеевич обобщил клинический опыт Института им. Н. В. Склифосовского, который к тому времени превышал 19000 наблюдений различной желудочной патологии, являвшийся тогда самым крупным в мире.

Наряду с желудочной хирургией С. С. Юдин проводил огромную работу по внедрению в широкую клиническую практику эндоскопии, методике которой он обучился, будучи в заграничных командировках. В течение многих лет им и его помощниками были произведены сотни эзофаго- и бронхоскопий, с целью извлечения инородных тел. Сергей Сергеевич передавал свой опыт многочисленным ученикам и курсантам кафедры, демонстрируя при этом свою коллекцию извлеченных инородных тел из пищевода и бронхов.

            Трудно описать, а, тем более, охарактеризовать роль С. С. Юдина в развитии современного обезболивания.

            Уместно будет подчеркнуть, что особо много внимания практически на протяжении всей своей жизни Сергей Сергеевич уделял  вопросам анестезии. В 1925 г. С. С. Юдин опубликовал известную монографию «Спинномозговая анестезия», которая, как известно, получила премию имени Ф. А. Рейна, и благодаря которой он имел возможность в течение 6-ти месяцев знакомиться с работой американских хирургов в 1926 – 1927 гг., и реально наблюдать своеобразную жизнь и быт лучших клиник западного континента.

С. С. Юдин в своем кабинете в мантии Почетного члена Американской Ассоциации хирургов (1943 г.).

     Эта монография заставляет нас задумываться: кто же С. С. Юдин – хирург или анестезиолог?

        Через всю свою жизнь он пронес принципиально важную мысль о том, что проблемы хирургии и анестезиологии находятся в тесной взаимосвязи. Современный хирург должен владеть и применять разнообразные методы обезболивания, что играет огромное значение в успехе предстоящего оперативного вмешательства.

С. С. Юдин. Справа от него – главный хирург английского Королевского флота, контр-адмирал Гордон-Тейлор, слева –           Элист К. Кетлер, профессор Гарвардского Университета, Главный хирург Питер Брукс Бригхам госпиталя   (главный хирург США). 1943.

 

С. С. Юдин никогда не отдавал предпочтение одним видам анестезии, другим. Наоборот, он часто предпочитал использовать преимущества сочетания различных методов обезболивания.

            Побывав в Америке, на Родине открытия наркоза, который позволяет навеки уничтожить боль, у С. С. Юдина зародилась мысль довести до советского врача историю и блестящих, и печальных событий, сопровождающих это величайшее достижение человечества. История обезболивания была самой любимой темой его лекций («Образы прошлого в развитии хирургического обезболивания»).

Историю наркоза была им написана в 1947 – 1948 гг. Сергей Сергеевич говорил, что пишет исторический роман, ибо жизненные ситуации и научные исследования в развитии этого вопроса в историческом аспекте оказывались необычайно важны и актуальны. При этом С. С. Юдин писал: «История хирургического обезболивания уже много раз показывала, что забытые или временно оттесненные методы через десятки лет воскресали в улучшенной форме и начинали давать результаты, о которых и не могли мечтать те, кто задолго до того отдавал свой труд и свою жизнь этому делу».

Хорошо известно, что спинномозговая анестезия являлась для С. С. Юдина излюбленным методом обезболивания. Технические же аспекты ее выполнения он довел до совершенства. Достаточно сказать, что к 1941 г. количество производимых в его клинике спинномозговых анестезий превысило 20000 наблюдений. Недаром М. В. Нестеров написал первый портрет С. С. Юдина, выполнявшего именно этот вид обезболивания.

Но Сергей Сергеевич не был ортодоксален в своих убеждениях, а, наоборот, считал, что не может существовать универсального метода анестезии и что поливалентный хирург должен владеть целой гаммой различных методов обезболивания. В «Заметках по военно-полевой хирургии» (1941), С. С. Юдин писал: «Но если в выборе методов обезболивания до сих пор некоторую роль играют школа, привычки, даже темперамент и личные вкусы хирурга, то нельзя же отрицать того, что ныне наука наша достаточно продвинулась, чтобы беспристрастно, объективно оценивать достоинства и недостатки различных способов анестезий. Существует много признаков для такой деловой оценки. Практическая задача сводится к тому, чтобы владея рядом способов обезболивания, выбирать и комбинировать те из них, кои лучше всего решают задачу, во-первых, для каждого раненого или больного индивидуально, во-вторых, в данной обстановке работы.

Первое из этих положений можно сформулировать еще и так: приноравливать свои знания, опыт, умение и средства хирургического обезболивания к потребностям необходимой операции у данного больного, а никак не делать каждого больного подряд объектом привычного или излюбленного метода анестезии».

Постоянные поиски в этом направлении диктовали необходимость разрабатывать все новые и новые методы и оригинальные приемы. Все видели его блестящие операции и под местной и спинномозговой анестезией, а так же с применением авертина, внутрибрюшного, гексеналового, интратрахеального и алкогольного наркозов  и других видов обезболивания.

            В известной своей статье-ответе «Хирургия не на распутье, написанной в 1950 г., С. С. Юдин отвечал на статью патриарха русской и советской хирургии С. П. Федорова «Хирургия на распутье» (1925): «…Справедливо надеяться, что грядущие успехи хирургии будут еще ярче и значительнее; они должны на столько же превзойти прежние достижения, насколько современные газовые интратрахеальные наркозы и изящные внутривенные усыпления выгодно отличаются от наркозов хлороформом или удушливых эфирных наркозов в эфирных масках…Повторяю еще раз: прогресс в проблеме анестезиологии колоссален и он открывает возможности в любых разделах хирургии».

            Как писал Б.Ш.Нувалов и соавт., (1991): «Такова очевидная эволюция взглядов С. С. Юдина в вопросах обезболивания в сторону признания современных принципов – управляемости, многокомпонентности, избирательности».

            Во всех хирургических клиниках, которые ранее посещал С. С. Юдин за рубежом (1922 г. – Германия, где он побывал в клиниках А. Бира, Зауэрбруха и др; 1926 – 1927 гг. – полугодовая поездка в США; 1929 г. – Германия и Франция; 1932 г.– Англия, Франция, Испания;), Сергей Сергеевич обращал тщательное внимание не только на современные методы оперативного лечения, но и на все самое новое и современное, особенно на способы обезболивания, которыми пользовались в то время, в частности, американские хирурги. С. С. Юдин критически сравнивал в своих статьях достоинства и недостатки, как общего обезболивания, так и местной анестезии.

С. С. Юдин в конце войны у себя дома. 1944 г.

С. С. Юдин отмечал, что большинство американских хирургов были сторонниками общего обезболивания, которое в то время широко и прочно вошло в хирургическую практику в большинстве лечебных учреждений США и Европы, оставляя местной анестезии лишь операции типа амбулаторных.

            Значимость высказываний С. С. Юдина о преимуществах многокомпонентной анестезии, высказанных еще в 20-х гг., свидетельствует о понимании и значения великой роли развития различных методов обезболивания в хирургии, о коренном пересмотре самим С. С. Юдиным этого необычайно важного раздела медицины, о перспективных взглядах и мыслях Сергея Сергеевича, значительно опередивших научную мысль того времени.

Нельзя так же забывать, что эти работы были крайне необходимы именно в то время и написаны в те времена, когда в нашей стране полностью господствовала местная инфильтрационная анестезия по А. В. Вишневскому.

            На первой же учредительной сессии АМН СССР (1943) С.С.Юдин говорил: «…Вдумайтесь в величие абсолютной победой над болью. Через два года наша Академия будет отмечать величайший праздник мировой культуры - 100-летие хирургического наркоза. Парализовать боль! Победить природу! Но ведь это же противоестественно! Да, но это – уже факт, и даже привычный. По своей значимости, по гениальности, наркоз мало с чем можно сравнить за последнее столетие».

            Таким образом, продолжая применять в своей практике спинномозговую анестезию, С. С. Юдин еще в 1950 г. в работе «Хирургия не на распутье» высказался за несомненные и неоспоримые преимущества современного эндотрахеального многокомпонентного наркоза, чем и дал основополагающие направления, которым должна следовать современная анестезиология. И жизнь оправдала высказанные им мысли.

Но нельзя забыть и тот факт, что значительно раньше в программном докладе на конференции, проводившейся в МОНИКИ еще в 1937 г. на тему: «Современное состояние вопроса о хирургическом обезболивании», С. С. Юдин дает подробную и детальную характеристику различным методам обезболивания.

            Заканчивая свое выступление, С. С. Юдин говорил: «Умчались годы…За истекшее столетие не только сотни тысяч операций во всем мире были выполнены безболезненно благодаря наркозу, но и сама хирургия смогла необычайно развиваться под прикрытием обезболивания.

            Благодеяние наркоза не поддается никакому реальному измерению или исчислению. Но каждый культурный человек не может не почувствовать душевной полноты от сознания этой блистательной победы над физической болью и благодарных чувств по адресу тех, кто своими трудами и мыслью дал человеку этот бесценный клад, это ни с чем не сравнимое сокровище».   

            1930 г.  был ознаменован двумя крупнейшими событиями, которые наряду с достижениями постоянно совершенствующей желудочной хирургии, составили С. С. Юдину и Институту им. Н. В. Склифосовского всемирную известность.

            Именно в этом году впервые была перелита трупная кровь, и в этом же году было положено начало систематической разработке создания искусственного пищевода при его непроходимости после ожога различными химическими веществами.

Академик А. Н. Бакулев писал о С. С. Юдине: «Я напомню только об одном разделе – способе переливания трупной крови. За это ему вместе с профессором В. Н. Шамовым была в 1962 г. посмертно присуждена Ленинская премия.

Если вообще история переливания крови полна драматизма и жертв, то можно представить себе, как нужно было знать эту историю и верить в правоту идеи, чтобы предложить переливать кровь от трупа человека живому. Сколько умственных, душевных и физических сил нужно было потратить на то, чтобы доказать безопасность способа, преодолеть предрассудки и решиться перешагнуть порог неизвестного.

В этом весь С. С. Юдин – человек творческих стремлений, огромной работоспособности, знаток медицины, ценитель литературы, искусства, живописи и музыки».

            Академик Б. В. Перовский писал о Сергее Сергеевиче следующее строки: «Смелость в практическом воплощении этой идеи – кровь мертвого для спасения жизни страждущего – до сих пор потрясает воображение. По сути дела, С. С. Юдин стоял у истоков современной транспланталогии – науке о пересадке органов и тканей».

            На возможность использования трупной крови в клинике С. С. Юдина натолкнули выдающиеся экспериментальные работы В. Н. Шамова. Приехав в 1928 г. со съезда в Харькове и делясь впечатлениями о поездке, С. С. Юдин сказал: «Самое замечательное, что я там услышал, было сообщение В. Н. Шамова о возможности успешного переливания трупной крови в эксперименте. Нам надо это применить в клинике».

            Такой случай представился 23 марта 1930 г. Обратимся к монографии С. С. Юдина «Переливание посмертной крови (двадцатилетний опыт заготовки, хранения и трансфузии посмертной крови)» и предоставим самому автору изложить историю первого в мире переливания трупной крови человеку: «23/III 1930 г. в приемное отделение Института им. Н. В. Склифосовского был доставлен больной Е. И. Ш., 33 лет, перерезавший себе с целью самоубийства сосуды левого локтевого сгиба. Состояние пострадавшего было крайне тяжелое из-за глубочайшей степени острого малокровия; пульс на лучевой артерии не прощупывался вовсе; мертвенная бледность лица и заметный цианоз губ; сознание затемнено; зрачки ясно расширены; дыхание поверхностное, прерывистое.

            Когда я осмотрел больного, то вид его и общее состояние показались мне абсолютно безнадежными. После сделанной перевязки раны, пострадавшему было произведено вливание 1500 мл физиологического раствора; сколько-нибудь заметного улучшения оно не дало.

            В это самое время тут же, в приемном отделении находился труп мужчины 60 лет, скончавшегося в институте через 18 часов после доставки, при явлениях нарастающей слабости сердечной деятельности. Я решил попытаться собрать кровь этого трупа и перелить ее обескровленному больному.

            Труп был перенесен в лабораторию хирургического отделения, туда были вызваны операционные сестры с набором инструментов и стерильного белья для лапаротомии и Р. Г. Сакаян, который в то время занимался трансфузией крови. Я асептически вскрыл брюшную полость, обнажил нижнюю полую вену на всем протяжении и, введя в нее широкую канюлю, отсасывал кровь 50-граммовым шприцом Жане. Кровь немедленно выливалась в литровый аппарат Боброва для солевых вливаний, куда было предварительно налито 150-200 мл физиологического раствора. После каждой аспирации шприцем полая вена совершенно спадалась, и для следующей порции труп приходилось массировать, поднимать его нижние конечности, головную часть туловища и т.п.

            В то время, как нам удалось собрать около 400 мл крови умершего в запертую дверь лаборатории постучал наш ныне покойный ассистент Г. З. Якушев, сообщая, что обескровленный больной лежит уже на операционном столе и что надо максимально торопиться с вливанием крови, ибо дыхание пострадавшего резко ухудшается и принимает агональный характер.

            Мы поспешно спустились в операционную и быстро начали переливание крови во вскрытую локтевую вену.

Уже после вливания первых 150 – 200 мл смеси крови и физиологического раствора вену пострадавший порозовел, стал дышать спокойнее и глубже, а к концу переливания крови к нему вполне вернулось сознание, а пульс на лучевой артерии стал хорошо прощупываться….

Клинический эффект этого первого переливания казалось бы умершей крови был поразительно хороший, такой же, каким бывает чаще всего переливание крови от живых доноров больным с тяжелой острой анемией. Наш больной совершено оправился… В связи с психической травмой, повлекшей покушение на самоубийство, из опасения повторения такой попытки он был переведен в психиатрическую больницу, откуда вскоре вышел совершенно здоровым»

7.09.1930 г. на IV Всеукраинском съезде хирургов С. С. Юдин обратился к съезду с просьбой апробировать новый метод и красочно рассказал о первом взятии крови и переливаниях, которые вызвали у присутствующих тяжелое настроение. «У меня было такое чувство, - говорил Сергей Сергеевич, - как будто я работаю в передней у прокурора», а на съезде присутствовали представители института переливания крови – А. А. Богомолец, С. И. Спасокукоцкий, А. А. Богдасаров, а так же выдающиеся хирурги страны – С. П. Федоров, А. В. Мартынов, В. Н. Шамов, А. П. Крымов и другие.

Резолюция съезда неожиданно оказалась положительной. Но для продолжения работы этого оказалось недостаточно. Необходимо было преодолеть массу препятствий, пока смерть на службе жизни не была узаконена.

Профессор И. И. Греков и председатель съезда И. И. Кудинцев подчеркнули не только новизну этого открытия, но и высказались о широких практических перспективах в будущем.

Судебные эксперты засыпали С. С. Юдина запросами, «на которые я просто не отвечал, ибо…ответить и оправдаться было нечем: я явно нарушил законы».

            При Институте им. Н. В. Склифосовского была создана специальная лаборатория, которая на протяжении многих лет обеспечивала не только нужды Института в кадаверной крови, но и другие лечебные учреждения.

            С 1930 г. были перелиты десятки тонн трупной крови. Трудно переоценить это ценнейшее научное открытие и лечебное мероприятие. Ни один донор не в состоянии дать требуемого количества, когда одному больному ради спасения жизни необходимо ввести  не 250 и 500 мл крови, а два и более литров. Это открытие с совершенно новых позиций позволило ставить вопрос о помощи больным в состоянии шока, а так же при язвенных и других видах кровотечений.

Крайне важным было и то обстоятельство, что научные работы по переливанию трупной крови шли параллельно с желудочной тематикой при кровоточащих язвах желудка.

            Появление практически в неограниченном количестве трупной крови и разработка методики резекции желудка на высоте кровотечения, создавали огромную перспективу и позволяли возмещать обильную кровопотерю при язвенных и кровотечениях другого генеза, что создавало реальные предпосылки С. С. Юдину и его сотрудникам спасать многие и многие жизни.

            Начались крайне интенсивные научные разработки по усовершенствованию переливания трупной крови. Под руководством С. С. Юдина эту работу осуществлял большой коллектив сотрудников и, в частности, А. В. Русаков, К. С. Симонян, Е. Г  Цуринова и другие.

            Был четко определен контингент внезапно умерших, от которых возможно забирать трупную кровь, установлены сроки забора крови после смерти и многие другие важные и принципиальные вопросы.

            Во время Великой Отечественной войны, в связи с резко возросшей потребностью в донорской крови, С. С. Юдин предложил отмывать сосудистое русло трупа-донора физиологическим раствором, что давало возможность от каждого трупа дополнительно получать еще приблизительно 1500 мл крови из капиллярного сосудистого русла.

            В 1932 г. заготовка трупной крови в Институте им. Н. В. Склифосовского стала носить массовый характер и превратилась в обычное явление. Ежегодно только в Институте им. Н. В. Склифосовского переливалось приблизительно до 2000 л трупной крови, а кривая переливания донорской крови резко пошла вниз.

            Переливание трупной крови С. С. Юдин считал своим детищем. Интерес к этому вопросу у него не только не ослабевал, но все больше увеличивался. Последние месяцы своей жизни он много работал над использованием эритроцитов агонирующих больных.

            В 1952 г. С. С. Юдин высказал идею создания сверхуниверсальной трупной крови, предложил технику ее приготовления и разработал теоретические предпосылки развития возможных осложнений.

            Суть предложения заключалась в том, что смешивая эритроциты и плазму разных групп крови (в частности I и IV), при возникновении необходимости массивных гемотрансфузий при массовых кровотечениях, можно было не определять группу крови больного, что естественно было крайне важно, особенно в боевых условиях.

            Однако это предложение было одним из последних, высказанных С. С. Юдиным. Дальнейшее его практическое осуществление и научное обоснование было успешно завершено учениками С. С. Юдина (К. С. Симонян, Е. Г. Цуринова и другие).

            В частности, в 1975 г. вышла монография К. С. Симоняна, К. П. Гутионтова, Е. Г. Цуриновой «Посмертная кровь в аспекте трансфузии», что еще раз доказало, что работы, С. С. Юдина и В. Н. Шамова проводились не зря, и живут много лет спустя после кончины С. С. Юдина.

            По всей стране было создано около 20 станций по переливанию трупной крови, которые успешно работают и в настоящее время.

            В 1932 г. на Национальном хирургическом обществе в Париже С. С. Юдин доложил о 100 случаях переливания трупной крови, иллюстрируя доклад кинофильмом. Весь медицинский мир был в шоке от успехов Советских медиков. С. С. Юдин ошеломил ученых медиков Западной Европы своим докладом о переливании трупной крови.

            Далее С. С. Юдин с программными докладами направился в Испанию и Англию, где его научные достижения были оценены крайне высоко. В 1933 г. издательство «Masson» в Париже выпустило монографию С. С. Юдина «La transfusion du sang de cadavre a I’homme» с предисловием известного французского хирурга A. Gosset.

            Во время заграничных поездок в 1932 г. (это были последние его командировки) во Францию, Англию, Испанию, С. С. Юдин делает сообщения и доклады о резекции желудка, созданию искусственного пищевода и  переливанию трупной крови,  читает лекции, показывает кинофильмы по резекции желудка, искусственному пищеводу, переливанию трупной крови, а также производит показательные операции по приглашению профессора A. Gosset в Париже и профессоров в Барселоне. Его блестящая хирургическая техника и увлекательное и своеобразное изложение мыслей, создают ему огромный мировой авторитет, а обаятельная личность – много иностранных друзей. Слава его блестящей деятельности и мастерство хирургической техники были столь велики, что хирурги многих стран мира приезжали в Советский Союз и, непосредственно в Институт им. Н. В. Склифосовского, чтобы посмотреть небывалое для Европы и Америки учреждение «Скорой помощи» и мастерство одного из самых популярных хирургов мира - Сергея Юдина.

            Будучи в Америке совсем молодым человеком, С. С. Юдин оставил и там яркий след своими блестящими докладами и операциями, и его научные связи не прекращались до конца жизни.

Так вот там, за океаном, в Рочестере, где С. С. Юдин провел 2 месяца в клиниках братьев Mayo, Сергей Сергеевич встретил своего однокашника по гимназии, и тот предложил Сергею Сергеевичу прооперировать на выбор одного из двух больных с язвой или раком желудка. С.С.Юдин согласился прооперировать сразу обоих, и когда каждая операция продолжалась менее получасу, то администрация клиники в восторге сказала: «Вы так блестяще оперируете, что мы Вам предлагаем остаться навсегда работать в нашей клинике на очень выгодных условиях». Предложение было приблизительно таковым: Вы укажите нам в каком районе и какой дом Вам построить, сами назначите себе жалование, но никогда не будете спрашивать, сколько денег мы берем за Ваши операции.

                Сергей Сергеевич очень не любил коммунистический режим, всегда называл его «совдепией», но был страстным патриотом России, а поэтому категорически отказался от, безусловно, выгодного предложения и вернулся в Россию. В Америке за операции С. С. Юдину начали платить большие деньги, о чем он даже и не знал. Перед отъездом из США он на все полученные деньги купил аппаратуру для своей маленькой Серпуховской больницы, в том числе, рентгеновские аппараты и хирургический инструментарий, которые он довез только до нашей границы, а в Себеже на таможне все отобрали. Вот как поступали в молодой Советской республике.

Такие же добрые отношения сохранились и с хирургами других стран.

            Работы С. С. Юдина по переливанию трупной крови были опубликованы почти на всех европейских языках. Научные же доклады были представлены в Москве, Риме, Париже, Лондоне и других городах и странах.

            С. С. Юдин вместе со своими сотрудниками, творчески развили идею В. Н. Шамова, широко внедрили ее в практику здравоохранения и, таким образом, впервые в мире положили начало новому направлению в медицине - транспланталогии.

            К сожалению, на Родине заслуги С. С. Юдина и его соратников были оценены по достоинству лишь в 1962 г., когда им была присуждена Ленинская премия (С. С. Юдину посмертно).

Справедливости ради следует вспомнить, что за такое выдающееся открытие в 1938 г. правительство УССР присвоило С. С. Юдину и его ученикам премию им.С. П. Федорова за научное обоснование и практические успехи в использовании трупной крови.

            Поиски лучших методик создания искусственного пищевода С. С. Юдин вел годами. Годами же лежали в Институте больные. Многие из них дети. Сколько неимоверного труда, терпения и настойчивости надо было вложить, чтобы довести до конца задуманную операцию! Неудачи с кожной трубкой при создании пищевода по Резингу, бесчисленное количество свищей, разъедающих кожу, зарастание глоточной стомы при высоких ожогах - все это требовало все новых и новых пластических операций. Истощалось терпение больных, приходили в отчаяние врачи. Необходимо было придерживаться исключительного такта и непреклонной настойчивости хирурга.

            Идея создания искусственного пищевода из тонкой кишки принадлежит швейцарскому хирургу C. Roux, которую он пытался осуществить в 1907 г. Однако длина выкроенной тонкокишечной трубки оказалась недостаточной и соединить мобилизованный трансплантат с шейным отделом пищевода ему не удалось.

Первый же блестящий эффект с предгрудинной пластикой тонкокишечной трубкой принадлежит ученику C. Roux, русскому хирургу П. А. Герцену, который успешно осуществил эту операцию и доложил ее на VII съезде российских хирургов в декабре 1907 г. в Санкт-Петербурге: «Случай доброкачественного сужения пищевода, оперированный по видоизмененному способу Ру».

Как писал С. С. Юдин: «Этот выдающийся успех П.А.Герцена должен бы закончить опытный период построек искусственных пищеводов, ибо в конструктивном отношении и по достигнутым функциональным результатам операция П. А. Герцена не оставляла желать лучшего. На деле же вышло, что с этого момента обилие всевозможных новых способов и различных остроумных усовершенствований эзофагопластик показало, что далеко еще было до надежной окончательной схемы, пригодной в качестве типовой операции.

            Было совершенно очевидно, что проводить мобилизованную кишку высоко на шею является вовсе не столь простым и безопасным вмешательством, как о том писал Ру на основании своей первой операции у ребенка. Погибали трансплантированные сегменты кишки; умирали и сами больные. Неудачи были почти сплошные, и если к концу 1911 г. было сделано много предложений новых методик эзофагопластики, то…один из сотрудников Ру, предлагая свой метод пластики из толстой кишки, должен был признать, что случай успешно законченный кишечной трансплантации П. А. Герцена был единственным».

            В конечном итоге весь хирургический мир пришел к неутешительному выводу, что эта единственная удачная операция оказалась случайной, и создание искусственного пищевода из собственной кишки практически не реально.

            Но хирургическая интуиция С. С. Юдина не могла согласиться с такими выводами и в 1930 г. в Институте им. Н. В. Склифосовского начались интенсивные научные разработки по созданию искусственного пищевода. В экспериментах на собаках было достоверно установлено, что кровоснабжение тонкой кишки осуществляется ветвями a.mesenterica superior, но более тонкие сосудистые ветки, имеющие значение в кровоснабжении тонкой кишки, отходят непосредственно и от самой аорты. В этой связи, выкраивание сегмента тонкой кишки возможно успешно осуществить лишь в том случае, когда его кровоснабжение будет гарантировано. В этом и состоит весь ключ к операции Ру-Герцена и несоблюдение этого постулата неминуемо приводит к неудачам.

По этому поводу академик Б. В. Петровский писал: «…Юдин не просто продолжил традиции русских хирургов, но внес принципиальные усовершенствования в технику создания искусственного пищевода из различных отделов пищеварительного тракта».

            Если C. Roux и П. А. Герцен являются авторами метода, то С. С. Юдину принадлежит заслуга не только в дальнейшей разработке и усовершенствовании данного конкретного оперативного вмешательства, но и в развитии реконструктивной хирургии пищевода в целом с 1930 г, когда он стал заниматься этой проблемой.

            По мнению А. Г. Соловьева, «способ Ру-Герцена был возвращен к жизни С. С. Юдиным».

            С. С. Юдин, видя всю сложность, а, главное, ненадежность и бесперспективность кожно-пластических конструкций, переходит на использование кишечной трубки по Ру-Герцену. И здесь успех пришел не сразу. Огорчало и приводило в ужас полное или частичное омертвление кишки, а так же довольно частая невозможность, в силу анатомического расположения артерий кишки, мобилизации кишки достаточной длины для соединения ее непосредственно с шейным отделом пищевода или глотки. Все это требовало изучения, наблюдательности и изобретения сложных кожных надставок и самых разнообразных пластических операций и приемов. Только многолетний опыт показал, что без кожных надставок, лишь выждав определенный срок, можно исправить неудачу первичной операции.

            В конечном итоге, как писал Н. К. Пермяков: «С. С. Юдин отшлифовал технические приемы и вернул операцию Ру-Герцена в жизнь, сделав лично к концу 1948 г. 300 законченных пластических операций».

            «Одной из характерных черт характера Сергея Сергеевича было то, что он не только никогда не скрывал своих тактических и технических ошибок (он называл их роковыми), но и подвергал их тщательному и беспощадному анализу, чем снискал заслуженное уважение. Предельная честность в анализе собственной хирургической деятельности заставляла С. С. Юдина в обязательном порядке ссылаться на идеи других людей независимо от того, почерпнул ли он эту идею в иностранной публикации или она была подсказана операционной сестрой» (М. М. Абакумов, 1991).

Основные итоги и результаты своей деятельности С. С. Юдин опубликовал в монографии “Воссстановительная хирургия при непроходимости пищевода”, которая была закончена в 1948 г., а опубликована лишь только в 1954 г.

            С. С. Юдин обладал самым крупным клиническим материалом по пластике пищевода не только у нас в стране, но и за рубежом. К 1948 г. количество его наблюдений превышало 350 оперированных больных.

            Сама техника оперативного вмешательства была настолько отработана, что практически, во всех случаях, особенно в последние годы С. С. Юдину удавалось завершить операцию в один этап, то есть наложением анастомоза с глоткой или шейным отделом пищевода.

            Б. В. Петровский вспоминает (1989): «Интересен следующий факт. В 1947 г. в Берлине в клинике Шарите я встретился с Ф. Зауэрбрухом. Известный европейский хирург, лейб-медик Вильгельма II и Гитлера, как известно, не был нацистом. После войны он жил и работал в советской зоне берлина. Операции на пищеводе Ф. Зауэрбрух пытался делать, но безуспешно (все больные погибали) еще в конце тридцатых годов. Как-то на обходе я спросил, а каковы результаты теперь? Ф. Зауэрбрух печально покачал головой и ответил, что, к сожалению, такие же, как и до второй мировой войны». А у советских хирургов и, в частности, в Институте им. Н. В. Склифосовского все прекрасно получалось. 

            М. М. Абакумов (1991) писал, “что приведенное в его монографии описание ангиоархитектоники тощей кишки являются непревзойденными по ясности и иллюстративности, изложения. Авторы более поздних публикаций могли лишь детализировать варианты морфологической картины”.

            Многие положения, описанные в публикациях Сергея Сергеевича подтверждены сейчас уже многолетней практикой создания искусственного пищевода и во многом определили дальнейшие перспективы лечения больных с рубцовыми сужениями пищевода.

            С. С. Юдин всегда считал, что наиболее важным критерием оценки того или иного метода реконструктивного вмешательства, является его безопасность. Так, впервые выполнив в 1948 г. внутриплевральную эзофагопластику, Сергей Сергеевич не стремился широко ее выполнять, считая предгрудинную тонкокишечную эзофагоплатику более безопасной.

            Достигнув совершенства в тонкокишечной предгрудинной эзофагопластике, чем прославил достижения отечественной хирургии на мировом уровне, Сергей Сергеевич, тем не менее, доброжелательно относился к успехам своих учеников.

            Когда С. С. Юдин, возвратившись из лагерей и ссылки, узнал о не менее выдающихся успехах одного из своих учеников П. И. Андросова, который у ряда больных успешно накладывал сосудистые анастомозы между артериями трансплантата и левой внутренней грудной артерией или правой желудочно-сальниковой артерией с помощью сосудосшивающего аппарата (эти работы выполнялись в Москве в период с 1946 по 1950 гг. группой инженеров и врачей под руководством главного конструктора В. Ф. Гудова, за что группа ученых была удостоена Государственной премии СССР в 1950 г.), то эти новаторские вмешательства были с восторгом встречены С. С. Юдиным, который ознакомился с ними только по возвращении из ссылки.

            Отношение С. С. Юдина к загрудинной эзофагопластике четко формулирует М. М. Абакумов (1991): ”Бытует мнение о резко отрицательном отношении С. С. Юдина к этому виду реконструктивной операции, но из уважения к авторитету выдающегося хирурга этот вопрос в публикациях обычно замалчивался. Свое отношение к загрудинному расположению трансплантата С. С. Юдин предельно ясно выразил в последней монографии, материалы которой, как известно, были подготовлены в 1948 г.: “Нельзя отрицать, - пишет он, - что внутригрудные операции имеют большое преимущество перед предгрудинными в косметическом отношении”. И далее: “Но эти лучшие косметические результаты не должны покупаться слишком дорогой ценой”

            Очевидно, что под этими словами может подписаться любой хирург наших дней, занимающийся реконструктивной хирургией пищевода. С. С. Юдин четко определил перспективы развития этого метода, сформулировав категорические условия для выполнения загрудиной эзофагопластики: безукоризненное кровоснабжение трансплантата и отсутствие его избыточных петель. Современная методика эзофагопластики основана именно на этих сформулированных С. С. Юдиным принципах.

            Несмотря на трагический период в жизни С. С. Юдина, относящийся к 1948 – 1953 гг., и обстановку, сложившуюся вокруг него после возвращения из ссылки, он оставался до последних дней на вершине понимания перспектив развития реконструктивной хирургии пищевода и непревзойденным лидером этого направления. Его идеи выдержали испытание временем и получили дальнейшее развитие в трудах представителей наиболее авторитетных хирургических школ. С. С. Юдин является основоположником реконструктивной хирургии пищевода в стране, а вся его жизнь – примером служения долгу врача”.

            Выдающиеся работы по созданию искусственного пищевода были всеми признаны и получили высшую оценку за рубежом и в нашей стране. В 1948 г. С. С. Юдин за работы по созданию искусственного пищевода был удостоен Государственной премии первой степени. Ныне, великолепная монография «Восстановительная хирургия при непроходимости пищевода» является украшением библиотек всего мира.

            В конце 30-х годов С. С. Юдин понимал неизбежность военной агрессии и стал тщательно к ней готовиться. Когда началась вторая мировая война, дядя попросил повесить у себя в кабинете карту Европы и внимательно следил за развитием военных действий.

            Вот почему именно в этот период, вопросы военно-полевой хирургии стали наиболее актуальными для Сергея Сергеевича.

            В 1936 г. по примеру английских врачей Мариотта и Киквика С. С. Юдин вводит в клиническую практику
 массивные переливания крови капельным способом.

  Во время ВОВ Институт им. Н. В. Склифосовского превратился в единую хирургическую клинику, где круглосуточно, по несколько дней не отходя от стола оперировали раненых больных. При этом С. С. Юдин почти круглые сутки работал за операционным столом. В короткие часы, свободные от хирургической работы, под грохот зениток, он пишет. Пишет для многочисленной армии врачей, как снизить смертность при ранении в живот, многочисленные методические рекомендации, в письмах своим ученикам дает неоценимые и крайне важные и нужные разработки и советы. Он сам ездит по заводам, чтобы как можно скорее снабдить фронт всем необходимым для лечения раненых. Он полон веры в победу. Сверхсильное напряжение сломило силы этого не знающего усталости человека. Тяжелый инфаркт миокарда укладывает  Сергея Сергеевича в постель, но и лежа он продолжает работать, в письмах давая указания многочисленной армии врачей, сражающихся на фронтах, и делится мыслями и планами дальнейших работ.

После выздоровления С. С. Юдин очень много сил приложил для улучшения помощи раненым на фронтах. Сергей Сергеевич в 1942 г. назначается старшим инспектором-консультантом при Главном хирурге Советской Армии (Н. Н. Бурденко). Здесь Сергей Сергеевич действует не только словом, но и организует бригады хирургов и сам выезжает непосредственно в действующую армию, проводит показательные операции, а так же громадную работу, популяризируя последние достижения военно-полевой хирургии.

Академик Б. В. Петровский вспоминает: «Так однажды приехал в Тулу С. С. Юдин. Сергея Сергеевича все советские врачи хорошо знали. Этот талантливый русский самородок прошел суровую школу первой мировой войны рядовым врачом…. В 1937 г. Сергей Сергеевич был оппонентом на защите моей кандидатской диссертации на тему «Капельное переливание крови и кровозамещающих растворов». Защита была сложной. Сергей Сергеевич поддержал основные положения работы… В то время он увлекался идеей сверхрадикальной обработки ран костей, особенно бедра. По каким-то только ему доступным признакам, он определял некробиотическую мертвую зону раны  и старался всю ее иссечь острым скальпелем. Делал он это виртуозно, конечно, под наркозом. Затем таким же образом, с удалением кусачками костных фрагментов, обрабатывалась зона огнестрельного отверстия. Конечно, удалялись абсолютно все инородные тела – обрывки шинели, ремня, осколков снаряда, пули. Рядом на столе появлялась пирамида из кусков мышц, кожи, костей. Затем после тщательного гемостаза и присыпки раны белым стрептоцидом конечность окружалась гипсовой повязкой. При этом гипсовые бинты ложились непосредственно на рану, что, по мнению С. С. Юдина, являлось средством борьбы с инфекцией… Но в своих убеждениях С. С. Юдин был непоколебим. Он сделал еще несколько операций у нас, в других тульских госпиталях и выступил с докладом перед врачами… Сергей Сергеевич приезжал к нам еще два раза и всегда это было как праздник. Почему? Да просто потому, что он был энтузиастом, страстно обожал хирургию, был образованным человеком. Мы встречались с Юдиным на военных конференциях, а после войны жизнь еще ближе свела мою судьбу с судьбой этого замечательного хирурга».

С присущей ему энергией и целеустремленностью он стал собирать материалы, которые к началу ВОВ вылились в замечательный сборник «Заметки по военно-полевой хирургии» (1941). Многообещающей новинкой были сульфамиды («О лечении военных ран препаратами сульфамидов, 1941»). Ученым медицинским Советом Наркомздрава СССР было принято решение, рекомендующее широкое применение белого стрептоцида при лечении огнестрельных ранений. С. С. Юдин усовершенствовал методику французов местного применения белого стрептоцида для предупреждения как анаэродной, так и аэробной инфекций.

С. С. Юдин разработал, апробировал и внедрил в широкую клиническую практику специальный «распылитель» стрептоцида и в тысячах экземплярах рассылал его в действующую армию.

Он так же сконструировал облегченный складной операционный стол для обработки костных повреждений, который был очень удобен в полевых условиях и пользовался большим успехом.

С. С. Юдин предложил и стал первым в нашей стране применять внутривенные капельные переливания крови.

Им же были улучшены капельницы для переливания крови и кровозаменителей, которые были очень удобны при использовании в госпиталях, медсанбатах, близко расположенных от фронта.

С. С. Юдин разрабатывает и предлагает оригинальные методики, удобные для применения во фронтовых условиях: «мытье загрязненных ран»; «охлаждение льдом», как метод обезболивания при ампутациях; глухая гипсовая повязка и многое другое эффективное и целесообразное («Хирургическое обезболивание льдом для ампутации конечности», Медгиз, 1943) .

Но, пожалуй, одной из самых важных проблем, которую предложил С. С. Юдин – это наложение глухой иммобилизирующей гипсовой повязки при огнестрельных переломах конечностей во фронтовых условиях (о которой уже вспоминал академик Б. В. Петровский). С. С. Юдин поручил эту работу Б. А. Петрову, как тему докторской диссертации и, следует заметить, во всем ему помогал. Сама методика была не нова. Предложена профессором Белером (Beler) из Австрии и очень пропагандируемая в России аргентинцем, ортопедом, профессором L. Zeno (я лично встречался с ним, беседовал с этим интеллигентным человеком, и впечатление осталось очень хорошее),  который являлся в то время последователем методики Белера.

Но как систему лечения огнестрельных переломов в военно-полевых условиях, предложил и разработал эту методику именно С. С. Юдин. “Можно смело утверждать, что метод глухого гипсования обработанных ран при огнестрельных переломах открыл собой новую эру в военно-полевой хирургии”- писал С. С. Юдин. Эту методику очень критиковал академик Н. Н. Бурденко и сбежавшая В. В. Гориневская.

В 1942 г. за работы по военно-полевой хирургии С. С. Юдин получил Сталинскую премию первой степени, а так же был удостоен высоких правительственных наград.

В послевоенные годы в Институте им. Н. В. Склифосовского продолжалась будничная, но необычайно интенсивная работа. Вернулись с фронта любимые ученики Сергея Сергеевича. Жизнь постепенно входила в прежнее довоенное русло.

В 1946 г. С. С. Юдин был одновременно избран и директором Института хирургии (после М. Н. Ахутина), который располагался на базе больницы им. С. П. Боткина. Его заместителем был назначен Б. В. Петровский (ныне Институт хирургии им. А. В. Вишневского РАМН).

Однако из-за сложившейся не совсем благоприятной обстановки в самом Институте им. Н. В. Склифосовского, Сергей Сергеевич в Институте хирургии практически не бывал. Б. В. Петровский писал: «Мы с В. А. Васьковским ездили в Институт им. Н. В. Склифосовского ежедневно. Сергей Сергеевич с увлечением рассказывал о планах будущего Международного института хирургии, о фресках Института им. Н. В. Склифосовского, открытых им, о своих операциях. Все остальные дела по институту и академии он поручал мне и В. А. Васьковскому. Так продолжалось около восьми месяцев. К сожалению, С. С. Юдин отказался от должности директора, и мне пришлось остаться в течение полугода в должности и. о. директора».

В конце 1948 г. постановлением Совета Министров СССР действительному члену АМН СССР, профессору Юдину С. С. за разработку новых методов восстановительной хирургии при непроходимости пищевода была присуждена вторая Государственная премия первой степени.

Однако диплом лауреата С. С. Юдину суждено было получить значительно позже.

Сергей Сергеевич заканчивал работу над монографиями «Этюды желудочной хирургии» и «Восстановительная хирургия при непроходимости пищевода», продолжал разрабатывать планы создания Международного института хирургии, как вдруг наступил декабрь 1948 г…

За его пионерские и новаторские разработки, ему было присвоено звание Заслуженного деятеля науки, дважды лауреата Государственной премии СССР (1942, 1948), лауреата Ленинской премии (1962, посмертно), в конце Великой Отечественной войны он принял участие в основании Академии медицинских наук СССР, и одним из первых был избран действительным членом академии медицинских наук СССР, а так же Почетным членом Английского королевского Колледжа хирургов, Американской Ассоциации хирургов, Французской хирургической академии, Пражского, Каталонского общества хирургов в Барселоне, Общества гастроэнтерологов в Мексике, почетным доктором Кембриджского Университета, почетным доктором Сорбонны и многих других международных обществ.

За огромную заслугу перед отечественным здравоохранением, он был награжден правительственными наградами: орденом Ленина, двумя орденами боевого Красного Знамени, орденом Красной Звезды, а так же почетными медалями.