Очарованный странник

Тем временем, в ведущих клиниках СССР начали применять прогрессивные хирургические и консервативные методы лечения травматиков (остеосинтез диафизарных и внутрисуставных  переломов костей, лечение переломов позвоночника, сухожильно-мышечная и костная пластика и др.). Впервые в нашей стране Л.Зено при участии произвел открытый остеосинтез медиального перелома шейки бедренной кости трехлопастным гвоздем Смита-Петерсона. Профессор из Аргентины широко пропагандировал и внедрял метод лечения ожогов конечностей с помощью бесподстилочной гипсовой повязки. Своим опытом Л.Зено щедро делился на лекциях и практических занятиях с большими группами хирургов из многих городов страны.

Лелио Зено (сидит второй права) среди сотрудников Свердловского Института ортопедии и травматологии. Надпись на французском языке: "Доктор Зено - у нас!" 7 июля 1935 г.

Несмотря на языковый барьер, он выступал на заседаниях хирургических обществ Москвы, Ленинграда, Киева, Свердловска, Иркутска, но и поддерживал личные контакты с ведущими травматологами и хирургами страны Ю.Ю.Джанелидзе, В.Д.Чаклиным (в те времена "директор кафедры ортопедии Свердловского мединститута им. Г.Н.Каминского), В.С.Левитом (генерал-майор медицинской службы). Многие из них в последующем стали организаторами хирургической помощи раненым во время Великой Отечественной войны.

Не следует забывать, что кипучая деятельность на широких просторах СССР Лелио Зено проходила в страшную эпоху формирования «культа личности». На открытии I съезда травматологов в Киеве тов. Сталина провозгласили заочным почетным членом президиума. Уже никого не удивляло исчезновение людей, книг из библиотек, целых институтов. Под расстрельными списками стояли фамилии известных советских врачей (скорее всего, без их ведома). В те годы любые контакты с иностранцами могли быть поводом для ареста. Не удивительно, что упоминаний о встречах и теплой переписке не сохранилось. Возможно, что наиболее разумные специалисты его сторонились. Многие уничтожили все архивы. Скорее всего, в тридцатые годы С.С.Юдин и Л.О.Зено в увлечении перестройкой, до конца не могли предвидеть отрицательных последствий их совместной работы в не столь отдаленном будущем.

Многие ключевые фигуры советского здравоохранения, с которыми пришлось контактировать Л.Зено, были в последующем репрессированы. Его опорой был Г.Н. Каминский, возглавивший Наркомздрав РСФСР в 1934 г., сразу после окончания XVII съезда ВКП(б), вошедшего в историю как «съезд расстрелянных». Через три года  на Пленуме ЦК нарком здравоохранения СССР Каминский допустил неосторожные высказывания о Берии. Сразу после заседания Григорий Наумович 42 лет от роду в феврале 1938 г. был арестован и расстрелян. Его имя было предано забвению, несмотря на то, что в 1955 г. нарком посмертно реабилитирован.

Чудом избежал расстрела и генерал-полковник медицинской службы акад. Е.И.Смирнов. Несомненно, он сыграл важную роль в реализации планов Л.Зено в подготовке травматологов и учреждений к будущей войне. Уже в 1980-х годах ему приписывали авторство новой единой доктрины военно-полевой медицины, а также существенных изменений в организационно-штатной структуре медицинской службы. 9 декабря1952 года после начала следствия по делу "врачей-убийц" талантливый организатор снят с поста министра здравоохранения СССР за "неудовлетворительное руководство и политическую беспечность".

Трагически сложилась судьба и у директора Басманной больницы. Леонид Харитонович Кечкер был репрессирован в марте 1953 года по «делу врачей» за «преступные связи» с академиком М.С.Вовси и проф. Э.М. Гельштейном.

Существенную роль в организации травматологического центра Басманной больницы сыграла Софья Исааковна Баренбойм. Среди хирургов ее особо выделял С.С.Юдин. Мимо ее трагической биографии нельзя пройти мимо. Она не только участвовала в клонировании современного хирургического инструментария и методов лечения. Ее имя связано с героическим экспериментом по переливанию крови. Именно ей молодой травматолог А.В.Каплан впервые в 1933 г. перелил плацентарную кровь.  В вышедшей в 1936 г. монографии под редакцией В.В.Гориневской «Основы травматологии» утверждалось, что переливание плацентарной крови разработано и стало применяться в клинике проф. М.С.Малиновского. Лелио Зено стимулировал инициативы С.С.Юдина и сотрудников в разработке проблем трасфузиологии. Без поддержки аргентинского хирурга не могла бы быть издана в 1933 г. в Париже известная монография о переливании посмертной крови.

С.И.Баренбойм была женой дипломата И.Н.Дейчмана, первого секретаря посольства в Японии и консулом в г. Токио. В 1938 г. он был арестован и репрессирован вместе с послом К.К.Юреневым. Софье Исааковне настойчиво предлагали отказаться от мужа – «врага народа». В связи с несогласием ее исключили из партии и в 1941 г. с двумя дочерьми сослали за Урал в г. Троицк Челябинской области. Там она оказывала высококвалифицированную помощь раненым бойцам. Одна из ее дочерей закончила курсы медсестер и погибла на фронтах Великой Отечественной войны.

После войны С.И.Баренбойм разрешили переехать в г. Ташкент, где она работала доцентом кафедры госпитальной хирургии, оформила докторскую диссертацию по переливанию плацентарной крови. Защита успешно состоялась в 1-м Московском медицинском институте. Однако в ВАК поступило анонимное письмо, в котором сообщалось, что С.И.Баренбойм – жена «врага народа». Диссертацию ее не утвердили, мотивируя тем, что она не является автором идеи переливания плацентарной крови.

Муж был реабилитирован в 1955 г., но вскоре после освобождения умер. С.И.Баренбойм вернулась в Москву на место ассистента кафедры ортопедии и травматологии ЦИТО. В течение 19 лет она успешно готовила кадры травматологов страны. Умерла в 1974 г. Имя ее незаслуженно забыто не только травматологами, но и историками медицины. Идея утилизации плацентарной крови, возможно, еще получит свое развитие.

Л.Зено (второй справа) с группой администраторов

Лелио Зено вернулся!

Стоило ли ворошить всеми забытое прошлое? Многие выдающиеся хирурги посвятили свою жизнь советской травматологии. За десятки лет в руководстве Института скорой помощи и в Басманной больнице сменилось много талантливых руководителей всероссийского масштаба. Эти учреждения быстро развиваются, внедряя новые принципы организации экстренной помощи пострадавшим. Созданы неплохие условия для проведения комплексных научных исследований по травматологии. Ведется обширная организационная работа в рамках города и страны. Внедрены современные методы лечения сочетанной травмы, открытых переломов конечностей, передовые методики эндопротезирования. Частота тяжелого дорожно-транспортного травматизма за последние годы возросла во много раз. Найдется ли время современным специалистам обернуться назад в предвоенные годы и проанализировать обстановку, в которой пришлось работать влюбленным в свою профессию С.С.Юдину и Л. Зено. Если внимательно вчитаться в сохранившиеся документы, можно найти много черт, сходных с нашей эпохой. Можно только поражаться стратегическому мышлению этих выдающихся хирургов, в сущности подготовивших медицину страны к тяжелым испытаниям во времена вражеского нашествия.

Портрет Лелио Зено, написанный известным
аргентинским художником в 1960-х гг.

В мае 2007 г. история повторилась «как фарс». Лелио Зено Третий, внук знаменитого травматолога, с женой Сесилией и сыном Александром прилетели в Москву неофициально из Аргентины посмотреть места, которым посвятил часть своей жизни их предок. Хотелось посетить музей с оригинальными инструментами, которые закупил в Европе его дед, ознакомиться с уникальной обстановкой юдинского кабинета, увидеть памятную табличку, напоминающую о заслугах аргентинского профессора. Однако то, что они увидели, их несколько озадачило. Фасад Странноприимного дома, в котором когда-то кипела жизнь, был закрыт. Входы со двора надежно охранялись недружелюбными сотрудниками в черных мундирах. Об акад. С.С.Юдине напоминала скромная табличка не наружной стене у входа в приемную бывшего директора НИИ в наименее посещаемом месте. Знаменитый юдинский кабинет давно не существует. А о Л.Зено вообще никто не слышал. Только пожилые травматологи знают о нем из воспоминаний проф. А.В.Каплана. Внуку аргентинского профессора довелось только заглянуть в окна бывшего кабинета на втором этаже отреставрированного в 1999 г. восточного дворового флигеля Странноприимного дома графа Шереметьева и сделать семейное фото на фоне памятной доски лучшего ученика аргентинского травматолога - Б.А.Петрова. Кстати, этот «благодарный ученик», замешанный в репрессиях и косвенно в смерти С.С.Юдина, возглавлял советскую делегацию на  23-м конгрессе Международного общества хирургов в Буэнос Айресе через год после смерти Л. Зено. К сожалению, про своего зарубежного учителя этот, обласканный властью профессор, так и не вспомнил. Гости из далекой Аргентины сфотографировались на фоне пахнувших свежей краской стен зданий, и улетели домой.

Май 2007 года. Внук аргентинского травматолога Лелио Зено Третий (известный уролог) у здания, в котором бывал его дед. На втором этаже располагался кабинет акад. С.С.Юдина. Табличка на стене восточного дворового флигеля дворца ни к Зено. ни к Юдину отношения не имеет. Барельеф репрессированного хирурга на внутренней стене лестничного пролета тоже оказался недоступным

Стоит рассказать о попытке установить контакт с руководством Басманной больницы. Теперь это городская клиническая больница скорой помощи № 6  на 885 коек - клиническая база Московского медицинского стоматологического института и Республиканского медицинского университета, а также городской центр по спинномозговой (спинальной) травме. Проникнуть на ее тщательно охраняемую территорию не удалось. С некоторым трудом открылась возможность поговорить с главным врачом тов. Шапкиным по телефону. Он сообщил, что все, кто работал в этом учреждении в 1930-е гг., умерли. Принять интересующихся вопросами истории Басманной больницы он не нашел необходимым. Создалось впечатление, что проблемы травматологии уже давно решены, а на выяснение судьбы предшественников у него нет ни времени, ни желания. Еще более занятыми оказались и его заместители.

Парк НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского: Май 2007 г. В поисках следов аргентинского травматолога: известный уролог профессор Лелио Зено младший, его жена Сесилия и сын Лесандро

История визитов проф. Л.Зено – индикатор научной атмосферы в медицинском мире. Нельзя сказать, что сегодня мы не нуждаемся в реформах. Некоторое сходство с 1930-ми годами можно найти без особого напряжения. Но есть и коренные отличия. Почему-то в России ключевые направления часто развиваются без поддержки администрации, а иногда и вопреки руководству. Допустимо умолчание заслуг, беззастенчивое воровство идей, эксплуатация молодежи, политиканство, недобросовестность, пиратство в мире научного творчества, презрение к простым труженикам. Ценятся только деньги и власть. К сожалению, советское воспитание приучило целые поколения медицинских руководителей пренебрежению личностью, талантом, благородством. Нет уважения к архивам, личным вещам, музейным ценностям – свидетелям эпохи. Понятие о научных школах постепенно превратилось в пустой звук, в инструмент пиара, съезды – в демонстрацию амбиций. Нужен ли приход нового Лелио Зено? Застой и распад не лечатся только закупками современной зарубежной техники или повышением заработной платы. Новая научная элита, благородная и неподкупная, может появиться только в условиях жизни не по лжи, после признания заслуг тысяч скромных новаторов. Лелио Зено не был наивным мечтателем. Он глубоко понимал международную обстановку. Несомненно он предвидел войну в Испании и в СССР. Это хорошо видно из его переписки с акад. С.С.Юдиным. И современная большевистская неблагодарность – яркий пример феодального образа мышления, пренебрежительного отношения к талантам и неуважения к личности. Те пороки, что мы видим вокруг, – отголосок советской действительности, с которой пришлось столкнуться бескорыстному аргентинскому подвижнику.